Стресс и вдохновение (рассказ)

Даже священникам нужно учиться правильно настраиваться, однако в семинарии этому, как ни жаль, не учат.

Мой друг учится в семинарии. Как-то раз он позвонил мне и попросил помочь написать сочинение: «Я тебе отправил сочинение по электронке, которое нам задали на семестр. Проверь, пожалуйста, есть ли в нём ошибки, и сделай его покрасивее, ты же журналист», – сказал он. Я согласился.

Открыв файл, я быстро прочесал пунктуацию и немногие орфографические ошибки, после чего остановился и задумался. На хорошее сочинение текст пока явно не тянул; скорее, это была плохо осмысленная подборка разрозненных цитат и мыслей автора, которой не хватало цельности и полноты. В конце концов я отправил ему файл назад, объяснив, что в готовое сочинение такую заготовку я не могу превратить. Описал, чего в ней не хватает. Он понял, хотя и расстроился.

Спустя несколько дней мой друг снова позвонил мне и попросил встретиться с ним, чтобы «вместе посидеть над ноутбуком и доработать сочинение». Я снова согласился, но на сей раз решил подготовиться к встрече заранее.

Я знал, что писательский талант у этого человека есть. В своё время он написал замечательный рассказ о своём паломничестве и так же отправлял мне «проверить и сделать покрасивее». Я прекрасно помнил, что в том тексте мне пришлось менять очень немного, и исправления эти касались прежде всего знаков пунктуации. Позднее рассказ даже напечатали в православной газете, настолько он был вдохновенным и захватывающим.

Значит, нужно просто помочь ему правильно настроиться.

Когда мы встретились, я отказался включать ноутбук и дал всего один совет к тому, как исправить сочинение, предложив перенести один раздел из конца в середину. Затем я ушёл от работы над текстом к созданию правильного творческого настроения, дав ему несколько простых советов из практики профессиональных журналистов.

Например, я предложил ему такую визуализацию: «Представь себе, что ты говоришь проповедь. Ведь фактически все ваши сочинения – это небольшие проповеди, верно? – Он кивнул. – Представь себе, что перед тобой толпа прихожан, и попробуй рассказать им об этом. А ещё лучше – произнеси речь вслух и запиши на диктофон».

С помощью этого и других советов он самостоятельно сформулировал введение и заключение (самые важные, на мой взгляд, разделы любого письменного труда). Я заметил, что у него зажёгся в глазах «творческий огонёк», после чего мой друг засобирался – ему надо было готовиться к экзамену. Уже надев куртку, он вдруг задержался в дверях и начал жаловаться, что атмосфера в семинарии не способствует обучению – дескать, их «зажали в кулак стресса и совершенно не дают расслабиться», отдохнуть, взять паузу, чтобы взглянуть на вещи свежим незамыленным взглядом.

Я не придал значения этим жалобам, но в десять часов вечера друг снова позвонил мне. «Извини, что звоню так поздно. Оказывается, нам сдавать сочинение уже через три дня, – тревожно сообщил он. – Я поправил, что мог, проверь ещё раз». Я включил компьютер, прочитал новый вариант сочинения и снова глубоко задумался.

Очевидно, едва парень снова попал в атмосферу семинарии, как стресс, на который он жаловался, снова захватил его. Он не сделал ничего из того, что я предлагал. По-моему, даже мои прошлые корректировки исчезли – видимо, он забыл, что у него есть уже улучшенный текст, и сумбурно наложил «заплатки» на самый первый вариант, надеясь на то, что «так сойдёт». Новый текст также не мог считаться сочинением или даже черновиком.

У меня появилось чувство бессилия. Я понял, что он не сможет создать сочинение, пока им владеет это состояние панической истерики. Как поступить?

Конечно, можно было, используя мои профессиональные знания, превратить ворох чужих мыслей и доводов в стройную статью, как я регулярно делал для своих заказчиков. Но не получится ли, что и настоящие проповеди впоследствии тоже придётся готовить на пару с ним? А это уже не входило в мои планы.

Была и трусливая мыслишка отказаться под каким-нибудь благовидным предлогом.

Был ещё третий вариант – помочь другу справиться с собой и своим страхом, преодолеть давление окружения. Я решил попытаться, а потому написал ему письмо, к которому приложил инструкцию в пять шагов, и поставил обязательное условие: выполни все пункты, и тогда я буду готов сделать литературную правку, о которой ты меня просишь.

Первый пункт я наполнил советами, как создать правильное настроение, учтя при этом, что пишу семинаристу: «Успокойся, глубоко вдохни и напомни себе, что всё в руках божьих, а паника и спешка – проявления малодушия, греха. Теперь прочитай молитву, которая даст тебе спокойствие и ясный ум, чтобы ещё раз поработать над текстом. Представь, что ты пишешь не реферат или сочинение, а проповедь. Перед тобой прихожане, которые ждут, что ты им скажешь. Теперь пусть это видение стоит перед тобой, пока ты работаешь».

В следующих четырёх пунктах я просто повторил то, о чём мы договорились во время встречи днём. Завершала письмо фраза: «У тебя получится, времени хватит. Пусть эта задача будет прежде всего испытанием твоего духа, а способность писать вдохновенно у тебя есть». Я напомнил о рассказе, который был опубликован в православной газете.

Я не знаю, какие чувства вызвало у него чтение письма. И не знаю, выполнил ли он мои указания. Однако через два дня мой друг позвонил снова. Голос его был твёрд и полон уверенности. Он сказал, что ещё раз переработал текст и на этот раз лишь просит проверить правописание. Текст, который я увидел, был уже достойным будущего проповедника. За своё сочинение мой друг получил четвёрку.